Рикардо Бускарини

Люди

«Шелк», Театр современного танца, Челябинск


Расскажите, как вы оказались в Челябинске?

В 2014 году на фестивале современного танца «Точка» в Омске я познакомился с Ольгой Пона (художественный руководитель театра – прим.ред.) и ее мужем. Им понравились мои работы, и в 2015 году они пригласили меня на три дня в качестве преподавателя, а на следующий год предложили поставить для них балет. Так появился «Шелк», который теперь номинирован на Маску. Я очень счастлив, потому что у меня очень хорошие впечатления и воспоминания от России, и быть выдвинутым на Золотую Маску как лучший хореограф – это огромное признание моей работы в России за последние четыре года.

А что вы думаете о танцовщиках? Отличаются ли они от других артистов, с которыми вам довелось работать?

Могу сказать, что они очень дисциплинированы. Конечно, у них отличная подготовка, качество впечатляет. Но главное – в них есть жажда нового, желание пробовать что-то отличное от привычных работ на русской сцене. В нашем сотрудничестве также был важен культурный обмен. Я работал в Лондоне, я сам итальянец, сейчас больше времени провожу в Мадриде. Я перенес свой опыт и свою культуру в Восточную Европу – в Россию, и это была прекрасная сторона нашей коллаборации. Встреча мироощущений, умов, языков, и всё на универсальном языке танца. Само название балета «Шелк» относит к Шелковому пути, то есть пути из Китая в Европу, с Востока на Запад. То есть это дорога, географически соединяющая людей, и постановочный процесс – это процесс, объединяющий людей.

Как и когда родилась идея «Шелка»?

Я ехал двадцать часов в поезде по Транссибирской магистрали в 2015 году с Ольгой Пона, и это путешествие по белому пейзажу очень умиротворяло. Вдохновением было это путешествие и состояние, которое мы испытываем в поезде: мы сами не двигаемся, но движемся. Родилась идея, что тебя несет во времени и пространстве, и это то, что делают танцовщики на сцене. Они больше несут друг друга, чем двигаются сами, и тем самым создается ощущение полета. Они двигаются по кругу, потому что поездка в поезде – это почти бесконечное путешествие без особого передвижения, где время вроде идет, а вроде стоит.

То есть, можно сказать, что это абстрактный балет?

Он абстрактен тем, что за ним не стоит конкретная история. Но когда на сцене появляется тело, это тело – уже рассказ, за ним стоит история. Быть белым – не то же самое, что быть черным, быть женщиной – не то же самое, что быть мужчиной. Каждое тело особенно, наши движения рассказывают многое. Творческий процесс – тоже нарратив. Всегда есть начало, середина и конец и в театре, и в жизни. Да, балет абстрактен, но можем ли мы реально быть абстрактными? Можно ли убрать нарратив из танца, если тело уже само что-то рассказывает? Это целая наука.

Предполагает ли эта абстрактность телесную свободу для танцовщиков, или все их движения строго продуманы?

Я поставил определенную хореографию для балета, но есть свобода в движениях, конечно, есть. Для меня важно совершенство самого движения. В «Шелке» тела артистов ведут себя, как ткань, сквозь которую проходит воздух, будто они ничего не весят, их движет воздух. С другой стороны, в этом балете они также ведут себя, как люди, которые поддерживают друг друга. В России я особенно почувствовал дух единства, общины, семейной поддержки.

Как вообще вы выстраиваете работу с артистами?

Наша работа с труппой была именно сотрудничеством, постоянным диалогом, мы шли навстречу друг другу. То есть это было движение не только из пункта А в пункт Б, но и из пункта Б в пункт А.

Давайте поговорим про музыку к постановке. Она довольно медитативна. Насколько она важна?

Мне нравится идея медитации в театре, она часто присутствует в моих работах. Для меня театр – это место социальной медитации и магии. Мне не интересно показывать реальность на сцене, я ищу поэтику. Музыка как раз создает эту атмосферу.

Постановка полностью опирается на ощущения, в том числе которые испытывает человек, держа нежную ткань. А с какими ощущениями, чувствами вы бы хотели, чтобы зрители покидали зал?

Когда я ставлю балет, я стараюсь оставить работу как можно более открытой. Как зритель я мог бы интерпретировать «Шелк» абсолютно по-разному. Важно только то, что мы видим, важно, как балет потом остается внутри тебя. Балет – это диалог между зрителем и происходящим на сцене. Чувствовать, думать – это ответственность зрителя. Они могут понимать или не понимать, но важно, что они чувствуют. Я стараюсь не столько вкладывать в балет месседж, сколько создавать атмосферу. Балет балетом, но театральный опыт – это диалог. Я не хочу, чтобы в моих работах был какой-то один смысл.












театр: Театр современного танца, Челябинск
когда: 10 апреля, 20.00
где: Центр им. Вс. Мейерхольда



СОВРЕМЕННЫЙ ТАНЕЦ ХОРЕОГРАФ ШЕЛК





КОНКУРС МАСКА+ НОВАЯ ПЬЕСА СПЕЦПРОГРАММА ДРАМА КУКЛЫ ОПЕРА ОПЕРЕТТА-МЮЗИКЛ БАЛЕТ СОВРЕМЕННЫЙ ТАНЕЦ ЭКСПЕРИМЕНТ СПЕКТАКЛЬ РЕЖИССЕР ЖЕНСКАЯ РОЛЬ МУЖСКАЯ РОЛЬ ХУДОЖНИК ХУДОЖНИК ПО СВЕТУ ХУДОЖНИК ПО КОСТЮМАМ ДИРИЖЕР КОМПОЗИТОР



ПРИСОЕДИНЯЙСЯ