"Пикник", Театр куклы и актера «Скоморох» им. Р.Виндермана, Томск
В спектакле «Пикник» вы играете роль сеньоры Тепан. Кто она?
На мой взгляд сеньора Тепан – обыкновення женщина: мама, супруга. Она знает, что ее ждет, но любовь к близким важнее всего. Приходит на поле боя, но сама как будто «из другой оперы». Идет в боа, в шляпе, на огромных ходулях, с воздушными шарами раноцветными.
Идея с воздушными шарами принадлежит режиссеру? В пьесе их не было.
Да, это идея режиссера. Он хотел подчеркнуть, что она такая вот... легкая! И где-то наивная. Родители идут навестить сына, знают, что видят его в последний раз, и, тем не менее, поддерживают с ним этот дурацкий разговор ни о чем. Они знают, что их наверняка убьют, но для себя решили: пусть умрут, погибнут, но умрут искренними. Пускай по-детски, но проведут этот последний день так, как им хочется.
Вы словно описываете историю мученичества: они знают, что их ждет, но идут. Будто на свою отсроченную казнь?
Я смотрела фотографии других постановок «Пикника», там видно, что мама одета в военную форму, на ней даже может быть каска. А здесь мне понравилось, что режиссер поставил ее на огромные ходули, которые в три раза больше куклы. Она идет через все поле на этих двухметровых ходулях. Ее давно бы уже могли застрелить. А она в белом боа, в шикарном платье, шляпа на ней развевается, волосы кудрявые, а сзади еще куча шаров воздушных разноцветных летит. На фронте любой – противник, солдат, тем более. Им сказано стрелять. Непонятно, что там движется, но сказано: стрелять! И вот она идет, ей все это не важно. И еще хохочет с такой легкостью...
То есть это жертвоприношение?
Да, жертвоприношение.
А как она хохочет? Это же вы ее голос.
Мне надо куклу, наверное, в руки взять. Это удивительно: когда куклу берешь, то не задумываешься, как будет звучать твой голос. Прежде, чем с куклой работать, мы смотрим ей в глаза, рассматриваем. Ведь очень часто по лицу, по мимике можно понять характер человека, что он из себя представляет. Так же и на куклу смотришь: сможет она это или не сможет, сделает или нет? И пробуем!
Вообще, мне было странно, что меня режиссер поставил на эту роль. Сеньора Тепан утонченная, жеманная. Но когда стали работать, у меня появились ее нотки, смех. Теперь я слушаю себя, и не узнаю свой голос, словно не я говорю. Девочки очень помогают! Марина Викторовна (Дюсьметова) на руках, Катя (Ромазан) на ногах у куклы, и Тепан становится как одно целое. Она дышит, живет. Когда она молчит во время действия, то не просто стоит и смотрит в то место, где происходит разговор папы и сына, у нее ножки чуть-чуть переминаются, она перебирает боа, поправляет прическу. Сзади у нее чопик, за который я держу, и она у меня поворачивается в разные стороны.
Чопик?
Сначала кукла была сделана так, чтобы она мимировала, но она оказалась малоподвижна. А когда в нее вставили чопик, с ней стало удобнее работать. Раньше в голове сзади было отверстие, куда вставлялась рука, там есть место для трех пальцев. Я вставляла руку и могла поворачивать ее в разные стороны. Но это было неудобно, и рука у меня постоянно немела. И для того, чтобы она лучше поворачивала голову, я попросила наших бутафоров и конструктора сделать там деревянную пластину с ручкой. Кукла стала гораздо лучше поворачиваться в разные стороны, радиус увеличился, и возможности возросли – я уже могла не всей рукой работать, а, например, одним пальчиком чуть-чуть повернуть. Каждую куклу актер переделывает под себя, оставляя, конечно, формальное решение режиссера и художника в неприкосновенности.
В спектакле «Пикник» каждой куклой работают три артиста, верно?
Там очень много народа. У нас небольшая тропа – два метра длиной, и на этой тропе четыре главных персонажа, на каждом персонаже по три актера. В определенный момент приходят еще две санитарки, у них тоже по три человека на каждую куклу. Там очень тесно, очень недобно, еле дышишь. Не знаешь, как руку просунуть. Но при этом очень интересно. В тесноте, да не в обиде!
Кстати, когда мы репетировали, вспоминали историю, которая произошла несколько лет назад, когда мы поступали в Новосибирский Государственный Театральный Институт. Мы сидим, пишем в приемную комиссию заявление, тут выходит секретарь и говорит нам с Михаилом Митеревым, который сейчас играет в «Пикнике» моего мужа: «А зачем вы за сына пишете? Пускай он сам пишет заявление!», имея в виду Мишу Селищева. Ей показалось, будто Митерев и я привели в институт сына и за него пишем заявление. А Миша Селищев в «Пикнике» теперь действительно играет главного героя – нашего сына Сапо. Знак – не знак, но совпадение интересное.
Получается, что ваш актерский ансамбль мистически сложился давно, и работать над спектаклем вместе было легко?
Перед началом работы Сергей Валерьевич Иванников изложил нам всю идею спектакля, рассказал про пьесу, про автора, поведал о том, что у него на сердце болит, и словно высказал все то, что я чувствовала внутри! Работать мне потом было удивительно. Материал, конечно, психологически тяжелый. Но мне было легко, мы репетировали на одном дыхании. Только придешь на репетицию, а она уже и закончилась.
Пьеса мне нравится. Режиссер удачно выбрал это произведение. Сейчас в мире творится много непонятного – много лжи, вранья. Непонятно даже, кто с кем воюет! Эта пьеса очень актуальна. Люди оттуда выходят и задумываются. Взять последнюю ситуацию в Кемерово, сколько вранья было сказано! А простые люди не знают этого, не разбираются.
То есть вы чувствуете параллель с информационой войной?
Простые люди не знают, что на самом деле делается. Может быть, действительно этого нет, нет той войны, куда эти солдаты пошли. И ради кого они вообще воюют? В пьесе об этом говорится: зачем воевать? Надо объявить, что война никому не нужна. А там наверху наше правительство – или не наше – решает судьбу простых смертных. Сейчас все через интернет очень быстро распространяется, и это может загубить нас всех. Нам нужно задуматься о том, что происходит, научится разбираться в том, что правда, а что нет. Каждый должен выработать позицию, ответить на вопрос, за что на самом деле ты? Очень часто мы обвиняем правительство, законы, администрацию – будь то администрация театра, города или страны, а нам надо разобраться, что у нас внутри творится, как мы поступаем. Наши герои для себя это решили.
Фотография: skomoroh.tomsk.ru
