Лина Нова

Первое впечатление от Мамы-Утки комическое: она смешно косолапит, речь у нее краякающая (автор либретто Николай Голь остроумно вписал звукоподражательные обороты в стихотворный текст). Это правдивая орнитологическая деталь. Но затем, поверх внешнего должно выступить внутреннее, высокое, человечное. В первую очередь, от вашего персонажа должно веять абсолютным спокойствием, надежностью и безусловной заботой, ведь на Маму-Утку зрители переносят свое восприятие родителей. Как вы искали и лепили этот образ?

Вы правы, работая над образом Мамы-Утки, я шла двумя путями — внешним и внутренним. Мне посчастливилось жить в историческом центре Санкт-Петербурга, в театр я частенько добираюсь пешком, а на набережной реки Фонтанки можно встретить уточек. Я наблюдала за их пластикой, отбирала характерные движения. Недавно добавила то, как одна из них забавно дрыгает клювиком из стороны в сторону — быстро-быстро, когда щиплет что-то или пьет.
А внутренне мне помогло то обстоятельство, что я сама мама и сколько себя помню — всегда хотела детей, причем много. Видимо, это природное качество, данное изначально, отсюда безусловная любовь ко всем птенцам, в том числе и к необычному Утенку.

В мюзикле Ирины Брондз и Николая Голя ваша героиня Мама-Утка сильно отличается от андерсеновской — она не отворачивается от Гадкого утенка, не предает его. Но в то же время непонятно, почему, когда его изгоняют с птичьего двора, она не помогает ему, пусть тайно, как Утя. Как вы это объясняли себе?

Когда король Индюш IV чуть было не приказал свернуть Утенку шею, Мама-Утка сумела увести свой выводок с так называемого светского мероприятия на птичьем дворе. И Утенок, напуганный и смущенный произошедшим, просто растерялся, замешкался и отстал от стаи. Тут же Индюш IV издал указ «об изгнании навсегда Гадкого утенка из пределов королевства Птичий двор» — и Утенок спрятался, не желая быть как все и попадаться кому-либо на глаза. У Мамы-Утки большой выводок, много забот и дел, но она ни в коем случае не забыла о своем Утенке.

Вы проверяли найденный образ на ком-то из близких, прежде чем зафиксировать его?

Я показывала Маму-Утку в семейном кругу и, проговаривая текст, сравнивала его с тем, как и что говорю своему ребенку в обычной жизни. Я часто спрашиваю совета у своего мужа, Анатолия Налецкого — он артист, преподаватель вокала, если мне что-то поначалу не дается. Он помогает мне найти нужные детали.
Образ Мамы-Утки родился по ходу репетиций при участии постановочной команды. Мне очень помогали Олег Александрович Леваков — режиссер-постановщик, Игорь Иванович Елькин — режиссер-репетитор, и сама Ирина Дмитриевна Брондз — композитор, художественный руководитель театра «Карамболь» — принимала активное участие в постановке. Роль Мамы-Утки в другом составе играет артистка Ольга Головина, ее работа мне тоже очень помогла, я могла видеть образ со стороны, в другом исполнении, что очень полезно.

Театр «Карамболь» — не единственное место, где вас можно встретить: вы еще солистка Санкт-Петербургского государственного театра «Мюзик-холл». И кроме того, выступаете на разных концертных площадках — исполняете мировые песенные хиты, джаз, соул. Расскажите об этой вашей ипостаси.

Я штатная солистка музыкального театра «Карамболь», ставшего мне родным. С 2016 года, пройдя кастинг, играю роль Белой Королевы/Сестры Алисы в мюзикле Владимира Баскина «Алиса в стране чудес» в петербургском театре «Мюзик-холл». Это был своеобразный вызов для меня, потому что партия написана в тесситуре классического голоса, а я эстрадно-джазовая певица. Специально для этой роли в другом составе режиссер Ирина Фокина пригласила сопрано Мариинского театра Анну Денисову. Я решила: нужно соответствовать, много занималась, и в итоге получилось достойно.
Помимо работы в театре, я выступаю как сольная певица. Каждую весну в Санкт-Петербургском театральном центре на Коломенской проходит мой концерт. В этом году он состоится 15 мая в форме иммерсивного шоу «Грация и страсть» с участием мастеров спорта по бальным танцам.
Еще я работаю с кавер-группой «Звук-Воздух». Вместе с резидентом Санкт-Петербургской филармонии джазовой музыки Константином Плехановым (альт) мы создали джазовый дуэт VioLina, которому уже пять лет. Не так давно я начала сотрудничать с джаз-бэндом 2x2 Saxophone Quartet, и наши выступления проходят при полных залах.

Лина Нова — псевдоним?

Да. Вообще я Полина, в девичестве Панова. Отбросив по паре букв от имени и фамилии, я создала свой псевдоним, который мне очень нравится.

И он вам к лицу. В Петербурге достаточно возможностей для такого типа артистки, как вы?

В Петербурге довольно много возможностей для меня как артистки мюзикла, певицы и актрисы. Я считаю, очень многое зависит от личной активности каждого. Наверное, в Москве возможностей еще больше. Но я вполне довольна тем, что имею. Хотелось бы еще расширить сутки до 32 часов.

Есть ли у мюзикла в России национальные черты? Какое образование у артистов этого жанра в Америке и у нас: в чем сходства/различия, чего недостает?

Тема мюзикла в России постоянно обсуждается в театральных кругах. Я принадлежу к тем людям, которые убеждены в том, что у мюзикла в России своя судьба. Безусловно, русский мюзикл есть! Взять хотя бы сочинения таких потрясающих композиторов, как Максим Дунаевский, Эдуард Артемьев, Алексей Рыбников, Виктор Лебедев, Александр Зацепин, Ирина Брондз, Евгений Загот и других. У нас великая страна, богатое культурное наследие и национальный колорит.
Что касается образования, то к этому вопросу следует подойти очень внимательно. Если мы говорим о воспитании и образовании артиста мюзикла, то это очень скрупулезный и дорогостоящий процесс. Это комплексное обучение разным видам танцев, разным типам вокала, хорошая драматическая школа, достойное музыкальное развитие и широкий культурный кругозор. Чтобы все это организовать и обеспечить, нужно приложить колоссальные усилия, и в итоге получится классный синтетический артист. Попытки это осуществить есть в разных городах — в Санкт-Петербурге, в Москве, в Екатеринбурге.
Насчет образования в Америке ответственно заявить не могу, я там не была и не училась. Наслышана, что Школа Ли Страсберга, Школа Стеллы Адлер, опираясь в обучении на постулаты системы Станиславского и трудов Михаила Чехова, наших театральных теоретиков и практиков, продвинулись в обучении, как минимум, киноискусству гораздо дальше нас. В 2016 и 2017 годах я принимала участие в мастер-классах Broadway Dreams Moscow, которые проводила компания Дмитрия Богачева «Московский Бродвей» на площадке Stage Entertainment Russia. Вот там я прикоснулась к американскому стилю работы.

В чем это проявляется?

Это безукоризненный тайм-менеджмент, все и все работают как часы, слаженно, скоро. Режим интенсивный, но при этом не страдает качество. Все на высоте. Среди постановщиков встречаются артисты с сумасшедшей работоспособностью, самоотдачей, невероятные танцовщики, певцы, горящие любовью к искусству.
Знаете, чего, на мой взгляд, нам недостает? Просто хорошей организации, толкового менеджмента, и этому стоит поучиться у них. И еще хотелось бы какой-то институт повышения квалификации. Вот, для медработников ведь существует такая вещь. А артистам это очень нужно. Время бежит вперед, ты должен все время быть в форме, «в теме», в курсе актуальных тенденций. Ведь, как говаривал мой мастер Виктор Михайлович Лебедев, «мюзикл находится на острие актуальной музыкальной стилистики». Всего этого немыслимо достичь без постоянной работы над собой, без системы мастер-классов, без тренинга.