«Зов начала», Фонд культурных инициатив «Творческая среда» и Театральный проект «Камень. Облако. Птица», Казань
Эльмир, спектакль с твоей музыкой второй год подряд попадает в программу «Золотой маски». Расскажи, какие композиторские задачи стояли перед тобой во время работы над «Зовом начала» («Әлиф»)?
Для меня «Әлиф» – это не просто история о том, как много мы потеряли, когда татарский язык из одной графики перешел в другую (до 1927 года использовалось арабское письмо - прим.ред.), это еще и спектакль о нашей действительности, ведь со временем мы можем утратить культуру, если не будем бережно хранить ее. Для меня крайне важно было осознать связь между танцором и музыкой, которая должна рождаться напрямую из его пластики.
Музыка и танец в спектакле распределены неравномерно: если в самом начале музыка достаточно скупая и больше движения, жеста, то в финале, наоборот, главную роль занимают именно вокал и музыкальные линии.
Такое распределение напрямую связано с драматургией. В начале спектакля мы видим только буквы, потом из них складываются слова, а уже из слов получается стихотворение – поэма Габдуллы Тукая «Туган тел» («Родной язык»). К финалу пространство все больше и больше наполняется музыкой. Танцовщик же в этот момент замирает и слушает. Собрав мозаику из букв, он как бы высвобождает музыку.
Не случайно, наверное, что ты обратился именно к поэме «Туган тел»?
Поэма «Туган тел» – это символ татарского языка, татарской культуры, татарского народа. Мы с детства знаем ее и это то, где удивительным образом поэтически запечатлено все самое важное о нашем языке, письменности и культуре.
В финале стихотворение Тукая звучит крайне эмоционально и музыка здесь далека от известного народного напева на этот текст.
Во время работы над финалом был огромный соблазн сделать обработку народной мелодии, написать что-то похожее на первоисточник. Однако я решил, что необходим совершенно другой подход. И ритмику, и мелодику, и интонации – все нужно было оформить по-новому! Музыка здесь – это попытка заглянуть куда-то далеко, вглубь веков.
В музыке к «Әлиф» ты используешь не только академические, но и народные голоса. С чем связан такой выбор?
Из трех вокалисток, задействованных в спектакле, только одна поет в привычной академической манере, остальные – в народной. Именно тембр народного голоса в сочетании с академическим позволили мне найти неповторимое насыщенное звучание.
Исполнители сразу нашлись?
В Казанской консерватории, где я преподаю, есть коллектив, занимающийся аутентичным исполнением фольклора. Важно, что эти ребята не просто исполнители-вокалисты, они – исследователи фольклора. И для меня это было очень важно.
Помимо вокалистов в партитуре задействованы еще и музыкальные инструменты.
Изначально планировалась только вокальная группа, но потом на одной из репетиций я понял, что необходима поддержка, более плотное и фактурное звучание. Так появилась идея использовать еще и музыкальные инструменты. Из многочисленных вариантов я остановился на тех инструментах, которые подобно арабской графике, фактически исчезли из татарской музыки или используются крайне редко – это дэф (ударный инструмент), думбра́ (струнный щипковый инструмент) и кура́й (духовой этнический инструмент). Важно, что очень многое в музыке спектакля зависит от личности музыкантов, поскольку им приходится импровизировать.
Связана ли каким-то образом импровизация музыкантов с пластикой танцора на сцене?
В среднем разделе спектакля есть такой момент. Я задаю лишь форму и намечаю контур, сама же музыкальная ткань рождается от импровизации музыкантов, которая в свою очередь сопряжена с движениями танцора. Перед репетициями мы каждый раз проводим такие тренинги, когда Нурбек танцует, а музыканты следуют за ним. К примеру, если у него активные движения, то и импровизация энергичная, активная; если он останавливается, то в музыке – пауза; если танцор ложится на пол, то это низкие звуки, если делает прыжок – в музыке это выражается скачками. Перед репетицией это помогает наладить связь между музыкантами и танцовщиком, сделать их импровизацию более естественной и свободной.
После Золотой маски «Әлиф» будет показан за рубежом. Твоя музыка часто исполняется за границей, причем не только в европейских странах, а, к примеру, в Австралии. Насколько интересна там музыка татарских композиторов?
По своему опыту могу сказать, когда люди слышат что-то новое и незнакомое – для них это всегда интересно. Часто сравнивают. К примеру, приходилось слышать, что татарская пентатоника часто ассоциируется у зарубежных слушателей с чем-то японским или китайским. (Смеется). За рубежом уже давно сформировался свой музыкальный мир, можно даже сказать, музыкальный рынок, где все понимают, что можно ожидать от концертов современной музыки. Поэтому нам есть чем их удивить.
