"Антигона", Башкирский театр драмы им. М. Гафури, Уфа
Фарид Рафкатович, вы являетесь художественным руководителем репертуарного национального театра (Татарского драматического академического театра им. Галиасгара Камала). Расскажите, пожалуйста, как происходило ваше сотрудничество с Башкирским театра им. М. Гафури. И почему для своей третьей постановки там вы выбрали пьесу классического репертуара?
Поработать с очень дружественным для моего театра Театром Гафури всегда интересно и плодотворно. Я часто общаюсь с их художественным руководителем Олегом Хановым. Еще в конце 1990-х, когда мы с Олегом Закировичем обсуждали на одном из фестивалей бушующую работу, он впервые заговорил об «Антигоне». Ему хотелось попробовать себя в роли Креона. Но тогда наша идея не была воплощена. И вот, когда Олег Закирович, теперь не только актер и режиссер, но и худрук театра, снова обратился ко мне с предложением подумать о материале для постановки на сцене театра Гафури, я вспомнил о нашей давнем желании.
Во время беседы актер, исполняющий роль Хора, Алмас Амировом, сказал, что, как вы с ним определили, его персонаж относиться к тем людям, которых сейчас практически нет. Почему вам было важно вывести одним из главных героев «Антигоны» историка, обладающего фантастическим для современного человека объемом знаний?
Для меня было важно придумать такого героя, потому что их, и правда, становиться все меньше и меньше. Про таких, как герой Амирова, Анатолий Смелянский сказал «уходящая натура». Можно даже сказать уже ушедшая.
Кого вы имели в виду в первую очередь, кто для вас лично уходящие натуры?
Алексей Бартошевич, Видмантас Силюнас, Сергей Аверинцев. Все меньше становится людей, которые способны свободно интерпретировать предмет своего интереса.
А вне театрального мира кого бы вы назвали?
Мераб Мамардашвили.
А почему для вас было важно показать в спектакле торжество жанра трагедии?
Нет, не думаю, что это дань жанру именно античной трагедии.
Меня на эту мысль навело то, с каким восхищением к этому жанру относится герой Алмаса Амирова. Мне показалось, что это дань высокому жанру, который сейчас вытесняется современной драматургией, разного рода экспериментами?
Вы правы, чистота жанра сегодня утеряна. Вот в этом ключе мы отчасти и говорим о трагедии. Но, если смотреть на это шире, мы ведь сегодня привыкли к трагедиям в жизни и не замечаем их. В повседневности мы совершенно спокойно относимся к трагедиям, проходим мимо. Задача Хора в «Антигоне» заключается в том, чтобы в рамках сюжета выстроить отношения героев с происходящим. Хор в финале радуется, что все так произошло, и в этом проявляется его жестокость. Но при этом он показывает, как нужно относиться к року, судьбе.
Получается, что Антигона не проходит мимо трагедии? Героиня Лилии Галиной напоминает нам о том, что есть те, кто готов вступать в борьбу, отстаивать свои принципы?
Нет, с Антигоной все происходит так, как и должно произойти. В нашем спектакле более важной в этом случае оказывается фигура Креона. Это его история, его трагедия как руководителя.
То есть это история о победе общественного над личным?
Да.
Что в вашем спектакле от дня сегодняшнего?
В спектакле, скорее, есть столкновение характеров, конфликт человека античного с человеком, который живет в современном мире. Первым движет логика, он действует, исходя из слагающихся обстоятельств. Мотив, который движет Антигоной, выдает в ней как раз человека античного мира. А вот Креон воплощает собой образ современного правителя: игры рока ему не интересны.
Насколько в вашем спектакле важен остросоциальный подтекст? Какой смыл вы закладывали в сцену вечной стройки?
Что касается актуального подтекста, то думаю, он заключен уже в самой теме спектакля. Как я говорил, это трагедии Креона – человека из совершенно другой среды, вынужденного теперь принять бремя власти и стать правителем.
Башкирский театр всегда был и остается театром очень романтичным, лирическим. И в этом спектакле артисты не изменяют своей эстетике. «Антигона» – скорее, романтичная античная трагедия, чем остросоциальная история. Но образ стройки в ней – это метафора политического процесса. Вечная перестройка с одного курса на другой: приходит правитель, начинает строить государство так, как понимает, ему на смену приходит следующий и вновь начинает со строительства.
Получается, что все аллюзии, скорее, культурные, нежели острополитические. Это также объясняет то, почему в «Антигоне» есть и тексты Гомера, и строки Мандельштама, и рок-н-ролл.
Я думаю, эта перекличка важна как связь времен. В творчестве многих больших художников можно проследить непрерывную бесконечную связь, с культурой античности. О ней в своих эссе неоднократно говорил и Иосиф Бродский.
