Алексей Гончаренко

Давай начнем сначала. Как происходит отбор спектаклей для «Детского уикенда»?

Поступают заявки на «Золотую маску», экспертный совет отсматривает спектакли на номинацию в конкурс. Мы с напарницей Мариной Шимадиной приходим к куратору экспертного совета и просим дать нам полный список того, что пришло для детей: куклы, опера, балет. Так мы получаем некую детскую выборку из того, что театры прислали на основной конкурс.
Или второй путь: мы сами что-то смотрим или знаем, что где-то вышло нечто интересное, тогда просим режиссера прислать видео спектакля. Таким образом формируется некий каталог записей, который мы просматриваем, а потом обсуждаем его с Мариной, высекая искры.

Некоторые из этих спектаклей могут быть также в основном конкурсе «Маски»?

Да, поскольку наш отбор происходит параллельно с экспертным советом основного конкурса. Мы до конца не знаем, что они выберут. Поэтому иногда получается так, что номинанты совпадают с программой «Уикенда». Более того, в этом году мы бы с большим удовольствием взяли и спектакль «Я – Басе», но они просто не смогут приехать в назначенные даты.

А есть какие-то основные критерии отбора? Например, что в программе должны быть спектакли для малышей и подростков, опера и куклы?

Главный критерий – это качество спектаклей. Конечно, всегда красиво, если в программу попадают спектакли для разных возрастов и разных жанров, но часто случается, что такого нет. У нас нет нормы отбора лучшего в отдельно взятом сегменте. Мы не можем взять спектакль, если нам ни один кукольный для детей до 3-х лет не понравился. В этом году так получилось, что больше спектаклей для подростков – 12+.

Сначала ты был единственным отборщиком программы, почему стал важен второй человек?

Как известно, главный принцип «Маски» – это принцип экспертного сообщества. Это же неправильно, когда мы видим взгляд только одного человека – это мой вкус, мой выбор. Одно дело, когда это чей-то личный фестиваль, а другое, когда программа проходит под шапкой Национального фестиваля. Поэтому на определенном этапе ко мне присоединилась Марина, она занимается, в том числе, театром для детей. Она, например, в отличие от меня, разбирается в музыкальном театре, поэтому с ее появлением «Уикенд» пополнился музыкальными постановками. Конечно, раз нас двое, иногда приходится идти на компромиссы, но это тоже неплохо.

В один из первых «Уикендов» привозили зарубежный театр, тогда своего хорошего было меньше?

Да, один раз мы привозили Театр NIE из Норвегии. Я видел его на многих европейских фестивалях, и у меня была мечта привезти его в Россию – считаю, что это лучшее, что есть в театре для детей. Нельзя сказать, что раньше было мало своего хорошего, наоборот, первый «Уикенд» был намного плотнее: было больше площадок и спектаклей, в день доходило до 15 показов.

А что изменилось?

Изменилась система отбора. Если в первые разы можно было набирать все лучшее, что было сделано для детей за последние годы, то сейчас мы учитываем только прошлый и текущий сезоны. На первом «Уикенде» мы показали спектакль «До свидания, Золушка» Анатолия Праудина, который на тот момент уже шел десять лет. Но мне было принципиально важно, чтобы первый «Детский уикенд» открывался именно этим этапным спектаклем Праудина с его теорией детской скорби. Это то, что подтолкнуло последующий театр для детей, повлияло на его развитие. Вот если бы в 2004 году он не выпустил эту «Золушку», то сейчас все пошло бы по-другому.

А общую тему выбираете?

На самом деле вся концепция выстраивается потом. Мы сначала отбираем хорошие, качественные спектакли, а уже после они вдруг складываются в какую-то определенную тему. Например, в прошлом году совершенно случайно вышла на первый план тема спектаклей для детей, поставленных во взрослых театрах: «Мастерская» Козлова, Небольшой драматический театр, Театр Маяковского. Это не было сознательно запланировано, но тенденция прошлого года до сих пор прослеживается: например, Денис Бокурадзе, звезда «Золотой маски» и не только, поставил «Театр теней Офелии», детский небанальный спектакль. А в этом году совершенно случайно начал складываться концепт спектаклей по современной литературе для детей.

Откуда такая тенденция?

Мне кажется, эти спектакли вдруг стали выигрышнее смотреться – новый текст стал требовать нового режиссерского подхода. Их нельзя ставить так, как обычно ставят затрапезные утренники про Красную шапочку. Новые тексты стали диктовать новую режиссуру, новую форму и сценографию, какое-то небанальное решение. Это и новый герой, с которым себя надо как-то соотносить и детям, и режиссеру. Соответственно, рождается новый подход – и сразу появляется к этому интерес. Это не отписка, а именно желание разобраться с новыми текстами. Это серьезные отношения, без скидки на детский материал.

А есть ли интерес со стороны зрителя?

Это будет видно на «Уикенде». Я знаю, что, например, на «Я хочу в школу» в РАМТ не попасть, потому что это мегаинтересно. Вдруг мы осознали, что нет такой темы: в Москве негде посмотреть спектакль, где действие происходит в школе и для школьников. Вот так чтобы пришел ребенок и увидел своего ровесника на сцене, причем реального, а не мифического, с реальными проблемами. Уже после того как вышла премьера и мы отобрали этот спектакль для программы, был скандал в школе Тубельского – история абсолютно один в один, как в спектакле. Здесь показана очень важная сейчас ситуация элитарной и не элитарной школы. Вообще, детский театр, конечно, отстает – там более консервативный зритель.

А что вдруг изменилось?

Мне кажется, здесь пошло движение с другой стороны. Например, Ольга Варшавер многое для этого сделала, не только переводя отличную литературу, но и рассылая свои инсценировки и другие тексты по разным театрам. К тому же очень правильная политика книжных издательств, потому что режиссеры стали читать детские книжки, которые раньше не читали. Издательства начали устраивать совместные с театрами лаборатории: например, прошлым летом Издательский дом «Самокат» по своим книгам делал режиссерскую лабораторию в Большом театре кукол в Санкт-Петербурге, а сейчас там прошла премьера спектакля «Мой дедушка был вишней», эскиз которого был создан как раз в рамках БТК-ЛАБ. То есть произошла встреча современного автора с современным режиссером, они нашли вообще что-то важное друг у друга.

Некоторые спектакли детского уикенда тоже родились на лабораториях, например, «Лесосибирск Лойс», «Скеллиг»?

Новые тексты в театрах часто появляются в рамках лабораторий, потому что театрам хочется попробовать и понять, пойдут они или нет. Не все же прекрасные эскизы доходят до премьеры.
С Лесосибирском отдельная история, он интересен именно своей формой подачи, это вербатим. В спектакле Лесосибирска мне кажутся важными два момента: во-первых, это градообразующий спектакль, он родился в конкретном городе, создан на основе вербатима, хоть и сюжетная история там выдуманная. А во-вторых, авторы сподвигают школьников на размышление и после спектакля: там есть важная деталь – страница ВКонтакте, где реальные школьники потом перемешиваются вместе с героями спектакля.

Расскажи про спектакль-лекцию «– Выключи это!!!», как он попал сюда?

Это лекция чистой воды, но поскольку дело происходит в театре и Александринский театр заявляет это как свой репертуарный спектакль, то мы вполне можем его рассматривать. Там есть текст, который произносит лектор, есть музыка, есть свет, звук, персонажи в виде диджеев – то есть все элементы театра. И что мне кажется важным и интересным – там тоже есть продолжение, как в спектакле Лесосибирска: подростки потом очень осмысленно общаются с создателями спектакля в закрытой группе ВКонтакте. Очень важно, что это процесс, который продолжается дальше, и замечательно, что именно театр провоцирует подростков на некое общение после. Я думаю, что театральный фестиваль должен подмечать, доставать и презентовать такие вещи. Потому что у многих ощущение, что в детском театре до сих пор идут только пыльные утренники по известным произведениям.

А что с «Музеем инопланетного вторжения»?

Это тоже очень интересная вещь, сейчас популярен иммерсивный театр для взрослых, а вот вам иммерсивный театр для детей. Тут, мне кажется, очень важная штука, что спектакль, который не ставился сознательно как спектакль для детей, вдруг оказался именно этой аудитории очень интересен. Создатели абсолютно счастливы, когда приходят целевые зрители: на него стали классами детей и подростков водить.

Спектакль-чат, спектакль-лекция, не может ли показаться, что это попытка любыми путями привести подростка в театр? Это расширение границ театра или игра в поддавки?

Мне кажется, об этом вообще не надо думать. Когда подростки попадают в театр, они понимают, что он говорит с ними на одном языке. А как заманить их туда – неважно, главное, что с ними потом что-то происходит.

Было что-то, что вы по какой-то причине не смогли привезти?

Был спектакль, который мы очень хотели показать в Москве, хотя тематически он был нам лишним и никак не вписывался в сложившуюся тему – это «Майская ночь» Саратовского ТЮЗа, которую поставили Роман Феодори и Даниил Ахмедов. Это прекрасная феерия, невероятной красоты зрелище. Это то, чего у нас вообще нет – качественное шоу на Большой сцене, при этом не попсовое.
Но современное состояние Саратовского ТЮЗа не позволяет сыграть спектакль где-то, кроме Саратовского ТЮЗа. Даже МXТ имени Чехова не обладает достаточной машинерией для адекватной демонстрации этого спектакля.

В рамках «Уикенда» будут мастер-классы, которые ведет Марфа Горвиц.

Да, Лаборатория «Когда мама была маленькой», тоже очень важная история. Это трехдневное погружение в материал, авторы будут работать с родителями и детьми, причем участие в мастер-классе обязательно совместное. Мамы будут рассказывать детям о своем детстве, а дети потом сыграют спектакль на эти сюжеты. Важно, что все это делается не на любительском, а на профессиональном уровне, потому что есть отличная команда: режиссер Марфа Горвиц, драматург Екатерина Бондаренко, художник Этель Иошпа. И то что участники выйдут на сцену и покажут свой спектакль – тоже очень важный опыт.

А еще будет классная режиссерская лаборатория, как возникла идея ее организовать?

Когда мы поняли, что спектакли «Уикенда» объединяет тема современной литературы для детей, возникла идея эту современную литературу подтянуть. Все равно театр существует отдельно, книги отдельно, а хочется их ближе познакомить, соединить на более глубоком уровне.
Лаборатория собрала вокруг себя какое-то огромное количество первоклассных людей, экспертов и участников. Дарья Вандербург, замечательный писатель и критик, составила список наиболее интересных книг, которые кажутся ей подходящими для театра.
Дальше я выбирал режиссеров, которые когда-либо работали в театре для детей, причем сознательно, читают современную детскую литературу для детей и каким-то образом пересекались с «Золотой маской». В итоге они все оказались девушками, но это случайность: Женя Беркович, Наталья Пахомова, Галина Зальцман, Анна Соколова и Катя Корабельник. Каждой я отправил список Вандербург из 35 книг, они сами выбирали, какие книжки поставить. Должны получиться эскизы на 40-50 минут, режиссеры будут вольны поставить как небольшой фрагмент, так и книгу целиком.
Здесь очень важно, что нас поддержал Электротеатр Станиславский и дал нам площадку. Мне кажется, такие вещи должны проходить в современных, актуальных местах: зрители Электротеатра ходят не только на спектакли, но и на лекции и кинопоказы. И после каждого эскиза, разумеется, будет обсуждение: мы хотим услышать детские впечатления. Показывать все это будут 10 и 11 марта, так что в этом году у нас будет дважды «Уикенд».

Эти книги что-то объединяет тематически?

Да, получилась общая тема – подросток в контексте исторической ситуации. «Дети ворона» – про время сталинских репрессий, «По ту сторону синей границы» – о жизни в ГДР, «Считалка» – о войне в Грузии 2008 года. Вообще, в этих книжках очень интересные персонажи – почти всегда герой-подросток совершает некий поступок, на который взрослые не способны: восходит на гору, переплывает море и так далее. Все эти истории зрителями от 10 лет будут совершенно прекрасно смотреться.
К тому же на «Детском уикенде» будет очень интересный мастер-класс Ольги Варшавер перед спектаклем «Скеллиг», она автор перевода этой книги и ее инсценировки. Она расскажет детям, что такое перевод вообще, как он влияет на первоисточник и изменяет его. То есть будет такая комплексная программа: зритель покупает билет, сначала попадает на мастер-класс, потом смотрит спектакль, а после мы встречаемся и разговариваем о нем все вместе. Я всегда за многосторонний подход и очень здорово, что в этом году «Детский уикенд» пополнился такой объемной дополнительной программой.



Фотография Александр Паутов