"Билли Бадд", Большой театр, Москва
Вы родились в Беларуси, учились в Украине. Кем вы себя ощущаете? Как вас корректно идентифицировать по национальному признаку?
Я себя ощущаю человеком мира. Я много путешествую, проживаю в Германии, у меня украинский паспорт, и я чувствую себя дома везде, куда бы я ни приехал. Если у тебя есть дом в душе, то его можно сделать везде.
Обычно русскоговорящих артистов любят приглашать участвовать в русских операх, чтобы пели те, кому не нужно сражаться с языком. А у вас на удивление мало ангажементов в русских операх.
Мне предлагали петь и в «Иоланте», и в «Пиковой даме», но я пока не соглашался на эти роли. Я пел в «Золотом петушке» в Мадриде и Онегина во Франкфурте и в Вильнюсе, в следующем сезоне буду петь Онегина в Детройте – эту партию я сегодня исполняю чаще всего. Мы с моим менеджером считаем, что пока для развития моего голоса лучше всего подходят Моцарт и бельканто. Я очень люблю исполнять романсы Чайковского, Рахманинова, Свиридова и много пою их на концертах. Я не ограничиваюсь только русским репертуаром так как свободно владею и другими языками, на которых пою.
Кто, по-вашему, главный персонаж оперы «Билли Бадд»? Ведь названа она именем вашего героя, но рассказывает о внутреннем мире капитана Вира.
Конечно, в «Билли Бадде» показан психологический портрет Вира, его размышления, его представления о мире, его воспоминания; пролог и эпилог поются им, и вся история рассказывается им. Он – главный герой, а Билли является одним из центральных персонажей в его истории.
В «Билли Бадде» действие происходит на корабле, но о морской романтике там говорить не приходится. Тем не менее, вас самого никогда не тянуло в море? Не хотелось стать моряком или завести собственную яхту?
Я очень люблю море и воду, я вырос на Черном море, но никогда не ходил в плавание. Каждый раз, когда я приезжаю к родителям или на побережье Италии, я получаю заряд энергии и вдохновляюсь. Идея выйти с друзьями на яхте у меня есть, и, возможно, скоро она осуществится.
Вся Москва восхищалась вашей фотографией на афише «Билли Бадда». Как вы поддерживаете себя в форме? И как сочетается занятие спортом с необходимостью оставить силы на пение?
Я думаю, что оперный вокал и работа на сцене – уже достаточный спорт. Но я люблю плавание и фитнес, бегаю, делаю зарядку по утрам. Еще когда я учился в консерватории, мой педагог говорил, что в спортзале нельзя проводить много времени, потому что мышцы зажимаются и теряют эластичность, которая нужна для правильного дыхания. Но я все равно считаю, что спорт необходим: певцы – те же спортсмены, мы работаем на выносливость, особенно в нынешней серии показов «Билли Бадда», когда мы поем за семь дней пять спектаклей, включая генеральный прогон.
А насколько певцу сегодня важен внешний вид?
Очень важен. С нынешним количеством HD-трансляций, к сожалению, кастинг часто проводят по фотографии, а не только по аудиозаписи. Так что нельзя сказать, что сегодня нужен только голос, или только внешний вид, или только актерское мастерство – я думаю, что это все в совокупности играет большую роль.
В вашем репертуаре много опер Моцарта – Уильям Лейси в одном из интервью говорил, что те, кто хорошо поет Моцарта, хорошо поют Бриттена.
Я думаю, те, кто хорошо поет Моцарта, в принципе все хорошо поют. По этому поводу есть разные мнения: одни говорят, что его музыка хороша для молодых голосов и развития техники, другие – что нет. Мне кажется, Моцарт дает базу для дыхания и фразировки, которая помогает потом исполнять музыку других композиторов. Но я все-таки думаю, что нельзя ставить Моцарта и Бриттена рядом. Впрочем, Уильям Лейси – отличный дирижер, возможно, ему виднее. Хотя я спел уже в трех постановках опер Бриттена (прим. ред.: «Альберт Херринг», «Билли Бадд» и «Питер Граймс»).
И какая из них ваша любимая?
«Билли Бадд», конечно! Билли – одна из самых моих любимых ролей, наряду с Марселем в «Богеме» Пуччини.
А почему именно Марсель?
Из-за качеств персонажа и из-за музыки. Я очень люблю Пуччини. К сожалению, он не так много написал для баритона, и у Марселя нет как таковой своей арии, но музыка – льющаяся, красивая, а сам персонаж – лучезарный, добрый, открытый, этакий рубаха-парень.
Каких персонажей вам интереснее петь – тех, кто похож на вас, или наоборот?
Конечно, я не хочу сказать, что мне нравится все время играть самого себя, но иногда, особенно при возобновлениях спектакля, если персонаж не совпадает с моим внутренним существом, то войти в образ не так просто. Персонаж в конкретной постановке может стать до конца понятен только лишь к концу серии из 6-7 спектаклей.
А есть ли у вас мечта спеть что-нибудь невозможное? Партию другой тесситуры, например?
Мне нравится Герман в «Пиковой даме», Канио в «Паяцах», Отелло Верди. Когда я учился в консерватории, постоянно слушал Франко Корелли – это мой самый любимый певец. Меня всегда вдохновляло то, как чувственно он исполнял все эти партии. Поэтому я так люблю веристов, Пуччини и Верди. Из баритоновых партий мне хочется спеть Риголетто – но это только лет через пятнадцать. Если начать петь Верди, то есть тенденция, что приглашать будут только на постановки опер Верди. Такая же история и с Вагнером. Меня самого Вагнер пока не вдохновляет. Может быть, со временем. Когда я учился в Украине, немецкая и французская музыка, к сожалению, не были включены в программу в таком количестве, как русская и итальянская.
А современный репертуар?
До сих пор я от него отказывался, хотя было много предложений. Как-то не лежит у меня душа к экспериментам над своим голосом. На сегодняшний день большая редкость, когда композиторы пишут то, что удобно петь. А Бриттен и Прокофьев – это уже классика.
Кроме того, современных опер, которые исполняются больше одного раза – единицы, а выучить новую оперу – это очень большая работа, и делать это ради единственного раза не хочется. Конечно, есть «Написано на коже» Джорджа Бенджамина, которая была и в Большом театре, или «Ангел-истребитель» Томаса Адеса – они ставятся по всему миру. Но другие такие примеры можно по пальцам перечислить. А когда ты соглашаешься на проект за два-три года до премьеры, чаще всего музыка еще не написана, и это просто лотерея. Люди, которые занимаются современным репертуаром, чаще всего специализируются только на нем, а я не хочу ограничиваться лишь этим направлением.
Вы будете еще выступать в России?
Пока у меня нет конкретных предложений. Буду очень рад вернуться в Большой театр и на другие постановки в будущем. Меня звали в Пермь петь в «Богеме», но у меня не получилось. А два года назад, когда Курентзис делал «Так поступают все женщины» в Дортмунде, меня позвали впрыгнуть, но я физически не смог прилететь из Италии, потому что Люфтганза бастовала, и самолетов не было. Я бы с удовольствием поработал с Курентзисом – уверен, таким людям есть что сказать и чем поделиться. И я думаю, чему быть, тому не миновать.
